Дорога в ресторан. Фрагмент 25. Приключения под водой

Blog/Blog/blog_dvr25.jpg

Дорога в ресторан.
Фрагмент 25. Приключения под водой
#сергеймироновистории

Эта публикация – последний «мирный» фрагмент моей книги, который я размещу здесь.
Начиная со следующей недели, я буду рассказывать о жестких сражениях и самом крупном кризисе моей жизни.
А пока – о воде.


Вода – моя стихия. Все-таки я Рыба по гороскопу…

В детстве, в шесть лет, меня отдали на плавание. Вскоре я научился шикарно нырять, а вот плавал плохо. Умудрялся очень быстро проплыть кролем весь наш открытый бассейн и не сделать при этом ни одного вдоха – задыхался. Тренер долго и безрезультатно пытался научить меня плавать по правилам. У него была своя методика: он стоял на борту бассейна с шестом и периодически тюкал этим шестом кого-нибудь не слишком усердного по тому месту, до которого доставал. Снег в Баку редкость, но однажды он выпал. Наш добрый наставник ходил по краю бассейна, лепил снежки и стрелял ими по нерадивым пловцам, нарушающим технику. Когда в теплую воду влетает холодный снежок – это больно! А он, видимо, полагал, что это очень весело.

В конце концов меня отчислили. Тренер объяснил маме: «У нас спортивная группа. Общим оздоровлением не занимаемся». Мне так и не удалось тогда нормально поплыть.

А вот с нырянием, повторюсь, все было отлично. Я не боялся глубины, надолго задерживал дыхание, хотя и не знал каких-то особенных техник. По сути, таких техник всего две: гипервентиляция легких перед погружением и расслабление, режим экономии воздуха. Второй способ я постичь не сумел, а вот с первым все было отлично: продышался – и нырнул. Без воздуха я мог находиться под водой около двух минут, то есть довольно много.

И только через много лет это умение помогло мне увидеть сумасшедший, прекрасный подводный мир.

Впервые это произошло в Египте, на Красном море.

Я по характеру одиночка и путешествовать тоже люблю один. И, наверное, именно благодаря одиночеству и пребыванию наедине с самим собой я смог прочувствовать и оценить всю эту красоту.

Подводный мир захватил меня. Мне подарили дорогущий подводный фотоаппарат, и я начал снимать под водой разную рыбу. Одно время я летал в Египет просто на выходные. Останавливался чаще всего в отеле «Ренессанс» в Шарм-эль-Шейхе; не то чтобы это был какой-то выдающийся отель, но он крайний в ряду гостиниц, прямо за ним в море выдается мыс. И на этом мысу живет очень много разной интересной рыбы. Я объездил все места, которые называли в Египте хорошими, но для меня этот мыс так и остался лучшим. Там были и мурены, и барракуды, и черепахи... Некоторые рыбы так и остались для меня неизвестными, я не смог найти таких ни в одном справочнике.

Но дайвингом мои погружения пока нельзя было назвать: я просто нырял в ластах и маске. Рыба водилась так неглубоко, что в баллонах и прочем оборудовании просто не было необходимости. (Но позже я все же прошел обучение и открыл три дайверские категории.)

Впрочем, самые рисковые дайверские погружения случились еще до получения сертификатов и хоть какого-то обучения.

Одно из них произошло в Самаре.

Был у меня в этом городе приятель Стас. Он ежегодно приглашал меня на день рождения, я приезжал. В один из визитов Стас объявил, что на этот раз мы займемся подводной охотой в Волге.

Я тогда не плавал с баллонами и вообще не представлял себе технику дайвинга. Никогда не занимался подводной охотой, просто знал, что баллоны для нее не нужны, надо лишь надеть специальный костюм для плавания в холодной воде. Понимал, что ныряя на десять метров, смогу удержать дыхание и нормально выстрелить. В общем, все это мне стало интересно, и я решил попробовать.

Итак, день рождения Стаса. Вечер. Все выпивают; я, как обычно, умеренно. Потом стали грузиться в лодку: снаряжение, баллоны… Я удивился: «Как же с баллонами охотиться? Как плыть-то?» Он замахал руками: «А ты никуда плыть и не будешь! С ума сошел? Ты никогда не погружался, а ночью в воду нельзя без опыта».

А мне, понимаете, не стоит говорить, что чего-то нельзя. Я парень упертый, пойду все делать наоборот. «Достану, – говорю, – до дна и без ваших баллонов, а уж с ними и подавно». Все кинулись меня отговаривать, то есть подлили масла в огонь. Я уже совершенно твердо решил погружаться, только попросил объяснить, на что нажимать. Рассказали: «Вот нажимаешь – всплываешь, тут – дышишь. Вот еще у тебя запасной загубник – если первый испортится, будешь дышать этим».

Наверное, меня спасло то, что я не боялся. Если бы боялся, непременно утонул бы… В ту ночь я был абсолютно уверен, что со мной ничего не может произойти по определению, что я плаваю лучше этих пьяных тюленей, что с баллоном, что без него.

В последней попытке меня удержать Стас произнес: «Я буду держать тебя за руку, будем вместе плыть». На это «держать за руку» я возмутился окончательно и сразу же нырнул.

И мгновенно опустился на дно. Зажег фонарь, который мне дали, огляделся: чернота – как в космосе. Поводил ружьем и понял, что я фонарем досвечиваю в лучшем случае до кончика своего ружья. И как стрелять? Полежал на дне, подумал: «Надо плыть. Как он там сказал, куда поддувать-то?..» Чуть-чуть поддул, чтобы приобрести плавучесть, и поплыл.

Меня подхватило и куда-то понесло. Я думаю: «Как здорово: меня несет – плыть не надо…». Развернулся головой по течению, взял в руку фонарь, ружье перехватил и жду добычу. Но никаких рыб не было, а меня все несло… Периодически цеплял животом дно. Мелькнула мысль: «Где там мой Стас? Хотя бог с ним. Как вынырну – фонариком посвечу, меня и найдут».

Так бы я и плыл, только вот в какой-то момент меня заклинило под дурацкой корягой – ни вперед, ни назад. Крепко встал. Я посветил фонарем на глубиномер – восемнадцать метров! Я даже не думал, что в Волге есть глубины в восемнадцать метров... Какое-то время я вылезал из-под этой коряги, и у меня ничего не получалось: сильно запутался со всеми этими трубками да шлангами. Тогда меня посетила гениальная мысль: «Сейчас расстегнусь и просто вынырну». Кто не в курсе – знайте: так делать нельзя ни в коем случае! Приключилась бы со мной кессонная болезнь, и в худшем случае остался бы я на дне Волги навсегда. Только потом, проходя курс дайвинга, я узнал об этом. Меня остановила и спасла… мысль о сохранности снаряжения. Оно принадлежало другу Стаса Леше, и тот его очень берег.

Я вылез из-под этой коряги, только чтобы не объясняться потом с Лешей, честное слово.

Вылезти вылез, только вот воздух в баллоне полностью кончился. Пришлось потихоньку выбираться наверх.

Течение унесло меня к черту на рога, мой фонарик с катера уже не был виден. И нашли меня через несколько часов только, когда шли вниз по реке в поисках моего трупа. В итоге, нашли меня, семафорящего на берегу, ужасно возмущенного, что они так долго плавают за мной, – скучно сидеть одному!

Второе приключение произошло в Таиланде. Я уже прошел к тому времени дайверское обучение.

Есть в Тае национальный парк Као Сок, а в нем одноименное пресноводное озеро. И я с каким-то местным рыбаком попробовал на этом озере пострелять рыбу под названием змееголов. Постреляли. Что дальше делать? И тут мне этот рыбак-любитель на своем плохом английском (хуже – только у меня) объяснил, что в озере есть пещера, а в пещере живет огромная рыба. Он мне как близкому другу по большому секрету рассказывает о ней. И когда я ее застрелю, то должен непременно его поблагодарить!

Меня потрясло это известие. Захотелось немедленно посетить подводную пещеру. Я спросил, на какой глубине она находится. Он отвечает: «Метров двенадцать». А это значит, что нужен баллон: хоть я и могу нырнуть без него на такую глубину, но естественного воздуха легких на битву с пещерной рыбой вряд ли хватит.

Сертификат дайвера позволял мне нырять на глубину до сорока метров, и мы отправились за баллоном.

Подводная пещера была некогда надводной, потом суша оказалось затопленной. Но под водой все было устроено так же, как в обычных пещерах: бесконечные сталактиты, сталагмиты, острые и мешающие плыть.

Я нацепил снаряжение и нырнул.

Двенадцать метров – ничего; пятнадцать метров – ничего. Пещера обнаружилась на глубине двадцати метров. Я уже понимаю, что это плохая для дайвера глубина. Быстро отсюда не вынырнуть, а в пещеру и вовсе заплывать нельзя одному. Но ведь опустился уже – что ж, назад возвращаться? Загляну на пару метров – и обратно. Чувствую я себя нормально, воздух держу... Если что, выплыву как-нибудь!

Потихонечку стал пробираться. Тут же начались эти дурацкие сталактиты, мешающие движению. Но я упрямо двигался вперед.

У меня был фонарь, на инструкции к которому было ясно написано: «подводный». Он светил ярко, и я чувствовал себя уверенно.

Вдруг пещерный ход сделал поворот. Это мне совершенно не понравилось. Что делать? Думаю: «Сейчас за поворот загляну – и сразу назад. Все будет нормально». Заглянул, проплыл еще метров десять. И в этот момент фонарь решил из подводного стать сухопутным и погас.

Вокруг меня – абсолютная чернота, я не видел света, не видел стен, не видел этих чертовых сталактитов. Кромешная тьма. Очень неприятное ощущение!

Понимаю, что надо плыть назад, но где это «назад» – уже не определишь. Зная правила движения по лабиринтам, я нащупал правую стенку, попытался развернуться и пошел вдоль стены, понимая, что когда-нибудь я все равно выйду, если не буду хаотично перемещаться.

Я двигался медленно. Надо было следить за сталактитами, чтобы не напороться на них и не повредить снаряжение. И вот я нашел поворот и свернул к выходу. Сразу стало легче. Впереди меня свет – я понимаю, что осталось-то метров десять до него. Как в кино...

И вдруг в этой струе рассеянного подводного света появилась змея. Она плыла прямо на меня.

Мне тут же вспомнился фильм Кусто, в котором морские змеи кусают ныряльщиков. Совсем другое кино! И она, сволочь, плывет прямо на меня. Была мысль выстрелить в нее - не успел. Морская гадина проплыла в нескольких сантиметрах от моего лица. Думал, вцепится: нет, обошлось... Самым трудным было не схватить ее рукой. Еле удержался.

Она проплыла мимо меня в абсолютную черноту пещеры, из которой я только что выбрался.

Я помнил, что морские змеи – самые ядовитые в мире, что я умру через секунду после укуса. И только когда существо скрылось, до меня дошло: ««Какая, к черту, морская змея – озеро пресное!» И потом уже без приключений поднялся на поверхность.
Чуть не убил этого гада-рыбака: за «двенадцать метров», за «маленькую пещерку»... Возможно, он ожидал совсем другой благодарности!

Наверх
Заголовок страницы