Дорога в ресторан. Фрагмент 11. Роллердром (окончание)

Blog/Blog/blog_dvr11.jpg

Дорога в ресторан
Фрагмент 11. Роллердром (окончание)
#сергеймироновистории

Казалось, что после новой системы вознаграждения барменов довольны остались все. Я и мои подчиненные хорошо зарабатывали, владельцы получали больший доход, гости увидели и оценили новый уровень сервиса. Однако осталось в «Роллердроме» группа товарищей, которую моя новаторская деятельность лишала хлеба. Конечно, это были ветераны службы безопасности. Между нами началась война. Она могла принести мне ненужные, незаслуженные неприятности, поэтому я стал присматриваться к противнику и изучать его.

Воровство в барах «Роллердрома» до внедрения моих революционных идей действительно процветало. Служба безопасности была весьма грамотная, сплошь «альфовцы», и хлеб свой ребята ели не зря. В барах стояли камеры. Барменов очень жестко отслеживали. Заходили тайные покупатели, ребят провоцировали, но чаще этого даже не нужно было делать. Эффективность СБ определялась количеством пойманных барменов, и свою необходимость служба постоянно подтверждала. Ежедневно ловили и увольняли хотя бы одного человека. Для понимания: в смене работало 18 человек - шесть точек по три человека, а иногда и больше. Две смены – около сорока человек. И каждый день барменов обыскивали, проверяли на входе, они воровали снова и снова, их увольняли - и так до бесконечности. Вечная текучка! Понятно, что в таких условиях эффективной команды быть не может. Руководство это понимало, но не знало, как решить проблему, и решало ее неоднозначно: позволило службе безопасности разрастись до неразумных размеров. Чем больше воровали бармены, тем больше эсбэшников становилось в «Роллердроме». К моменту моего прихода структура выглядела так: в главе ее стоял руководитель, тёртый, многоопытный, уже в возрасте; под ним - три злобно-деятельных заместителя, весьма активных и принципиальных; еще ниже - отряд молодых неглупых ребят из спецслужб, знающих свое дело. С ними у меня были самые хорошие отношения. Все эти люди хорошо зарабатывали, выводя воров на чистую воду, и, конечно, принципиальная честность новой команды барменов была им совершенно невыгодна.

Мне стало очень интересно, как они работают, как мыслят. Разумеется, ребята отлично знали самые распространенные способы, которыми «зарабатывают» в баре. Но как они ведут себя, если сталкиваются с чем-то более изощренным? Насколько они способны разгадывать хитроумные замыслы, всегда быть на шаг впереди недобросовестного бармена или официанта? Насколько виртуозны они в своих реакциях? А в инициативе?
Иными словами, насколько опасным неприятелем могла быть служба безопасности Роллердрома?

Я решил провести эксперимент и проверить, на сколько может быть эффективна СБ против сильного бармена. А как это сделать? Самое простое – посмотреть, что́ сможет предпринять служба безопасности против бармена, который твердо решил «заработать». Эксперимент решено было ставить на себе вечером в пятницу. Я вышел в смену и встал за барную стойку. Обе стороны азартно схлестнулись: кто кого?

Служба безопасности действительно собрала все силы. Я в тот вечер лишь ставил на них опыты, а вот они дрались за свое будущее. На их стороне были камеры, кассовые аппараты, неприметные сотрудники, косящие под гостей, многолетний опыт, но главное – жажда доказать свою нужность. На моей – понимание, что меня ловят, упрямство, скорость и все тот же немаленький уже опыт. Я уже привык работать правильно, по-белому, и в тот вечер пришлось извлекать из закоулков памяти ощущения, движения, жесты, мимику…

Это была интереснейшая смена! Стандартные комбинации, понятное дело, не было смысла применять: меня вычислили бы моментально. На ходу, а точнее на бегу, на скаку я изобретал новые. А вокруг шумела сумасшедшая разгоряченная толпа гостей…

По итогам смены должен был сойтись отчет, а для этого надо было записывать все продажи: «белые» и «серые». Но меня с моими записями сразу взяли бы тепленьким, поэтому – все в голове, лихорадочно в течение многих часов: рюмка водки, две, три, пять десять!.. зарубка: десяток! восемьдесят, девяносто… сто! двойная зарубка! В параллельных столбцах в мозгу – виски, ром, текила, редкие напитки… Пиво! Коктейли!! Строки виртуальной таблицы уходили в бесконечность, глаза заливал пот, я двигался полностью механически. Краем сознания помнил, что над моей головой камера, которая постоянно меня снимает. Пина-колада по этой причине продавалась как молочный коктейль (цвет и бокал – одинаковые), «лонг-айленд» - как водка с колой. При этом приходилось помнить все остатки, все промежуточные значения… Но и это еще не все.

Мало «заработать», надо еще и унести деньги из бара! Самое простое решение – кинуть пачку денег на стойку подставному лицу – не сработало бы: слишком известный прием, от меня этого ждали и стойку пасли ежесекундно. Следили за каждым предметом, который я выносил на стойку, каждый бокал или рюмка рассматривались внимательно. Словом, без шансов. Оставалось крутиться внутри стойки.

Я делал так. У барменов под ногами стояли коробки с сиропами для газированных напитков: фанты, кока-колы и так далее. Кассовый аппарат – под четким наблюдением видеокамеры. «Свои» деньги в кассе нужно во время пересчета аккуратно перегнуть под общей стопкой, зажать в пальцах и осторожно вытащить, прикрывая кистью. Какое-то время работаешь с этим комком в ладони и вот, проходя в очередной раз между коробок с сиропами, роняешь его рядом. К бескрайней таблице в голове прибавляются еще и эти данные… Проходишь мимо. На обратном пути носком ботинка забиваешь комок денег в коробку. Когда в ней набирается приличная сумма, даешь указание помощнику поменять коробку, то есть вынести эту к мусорке и принести новую, которую начинаешь наполнять. В мусорке коробки, набитые деньгами, спокойно стояли до утра…

При этом было важно держать банкноты в кассе не разложенными по номиналу, а хаотично, в порядке, понятном только мне. Запретить это никто не может, и придраться к нетипичному раскладу – тоже. «Мне так удобнее» - вот и весь разговор. Разумеется, «свои» деньги бармен снимает максимально крупными купюрами, они почти не занимают места.

В какой-то момент меня чуть не взяли. Как раз настало время снова вытащить из кассы свои деньги – и в эту секунду ворвались ребята из службы безопасности: «Проверка кассы! Всем остановить работу!» Я мгновенно пробил чек с первым пришедшим на ум напитком – успел на полсекунды раньше! – и выбросил его на стойку вместе с пачкой собственных денег из кассы. Они мгновенно растворились, кто-то схватил их и исчез. Кому-то в тот вечер весьма повезло! Моим проверяющим даже не пришло в голову, что я у них перед носом только что скинул свой «заработок»…

Та ночь принесла мне восемьсот долларов, которые я при закрытии смены спокойно положил обратно в кассу. Для бармена, которого ловит толпа профессионалов, - очень неплохой результат. Но главное, что я понял, - эта война может быть бесконечной. Ребята действительно знают свое дело, и взять меня – лишь вопрос времени. Их много, они замотивированы – стоит мне один раз ошибиться, и я пойман. И тот, кто придет на мое место, так же будет пойман немного позже. Это вечная война, и разрубить узел можно только одним, непривычным в те годы способом: честно делать свою работу.

***
Надо сказать, что собственные интересы в «Роллердроме» соблюдали не только бармены. Вся деятельность заведения сплелась в какой-то адский коррупционный клубок. Да, бармены под моим руководством перестали откусывать от общего пирога, но на других уровнях и этапах работы воровство процветало. Закупки, промо-акции – вся эта деятельность была буквально пронизана заботой о личных интересах. Помню, как среди гостей Роллердрома разыгрывалось двадцать билетов на матчи УЕФА. Все (!) двадцать билетов ушли подставным людям. Даже ради приличия не выделили хотя бы пару-тройку для настоящих участников розыгрыша! Это просто никому не пришло в голову. Естественно, мне это было не слишком приятно видеть: конечно, я хотел, чтобы кто-то из гостей честно получил приз. Пытался поговорить – не сработало. Меня просто не поняли.

То же самое происходило в закупках. Как только я немного освоился – стал влезать и сюда. Обнаружил массу «нелогичных» поступков, каждый из которых, разумеется, был кому-то выгоден. Поначалу я был оптимистично настроен все это развернуть в сторону справедливости. Однако состоялся разговор с руководством, мне объяснили: «Ты занимаешься своими делами, а мы не лезем к тебе. На твою зарплату наша закупочная стоимость никак не влияет. На борца за справедливость ты не похож. Но если уж хочешь справедливости – вспомни, кто тебя сюда поставил. Так что займись своими делами, у тебя это лучше получается».

Я согласился – в чем-то они были правы. Мое дело действительно получалось: выручка росла в денежном выражении, бармены – в духовном. Служба безопасности продолжала пытаться их ловить, но им действительно нечего было… ловить. Они недоумевали: еще пару месяцев назад каждый день со свистом вылетал хотя бы один бармен, а сегодня текучка прекратилась в принципе! Они ужесточили меры, придумали новые хитрости – ничего! Вероятно, парни сами ощутили свою невостребованность, а это очень болезненно.

Службу безопасности не упразднили: очень уж тесна была дружба эсбэшников с кем-то из учредителей. Но былых достижений показать уже не удавалось. И виноват в этом был я. Между нами шла война – одна из множества подобных в моей жизни. Воевать со мной им было сложно: я был уверен в себе, ни черта не боялся, ничего серьезного сделать они мне не могли. Их методы - давление, устрашение, «мы тебя побьем» и так далее – не задевали меня; и действительно однажды мой напарник получил вместо меня пару тычков по морде, меня тронуть не решились. Мне было плевать, я и не скрывал. Меня вызывали в кабинет, я говорил: «Зайду, когда будет время». Все их речи выслушивал с равнодушно-наглой улыбкой. В какой-то момент начальник СБ рявкнул на меня:
- Я боевой генерал, а не хрен собачий!
- Этого я точно не знаю… - отвечал я, продолжая разглядывать потолок.
Он психовал, сходил с ума, я посмеивался… Психоз приводил его к каким-то детсадовским глупостям. Однажды я въехал на парковку и увидел лист бумаги, пришпиленный к окошку охраны, с надписью: «Автомобиль менеджера Миронова С.К. на парковку не пускать в интересах безопасности». Я содрал лист, пошел к директору «Роллердрома»: «Долго эта херня будет продолжаться? Я могу спокойно работать, или этот ненормальный будет вечно проверять на мне свою паранойю?» Машину пустили внутрь, но принципиально ничего не изменилось.

В другой раз один из них пообещал купить старый «Москвич», разогнаться и хорошенько помять мой джип. Я пожал плечами: «Давно хочу поменять машину. Буду вам очень признателен, если вы так сделаете. Джип как раз застрахован от такого вандализма».

Они не понимали, почему 20-летний пацан не прогибается, и гнали на меня волну - в их представлении, огромной высоты. А мне их психи были по барабану, так – легкая рябь на воде, бултыханья выживших из ума пенсионеров... Да, я посмеивался над ними, хамил, провоцировал специально. А старики выглядели беспомощными, как младенцы… Мою «честную» работу в тот вечер эксперимента они, вероятно, тоже сочли изощренным издевательством. А мне было все равно. Меня заботили другие вещи.

Я смутно ждал перемен. Мне нравилось работать барменом, а вот менеджером – не очень. Менеджер – это малообеспеченный человек. Денег от стойки он уже не имеет, а директорского оклада - еще не имеет. Ты находишься где-то в серединке и получаешь совсем не те деньги, которые тебе нужны. Да, суть работы увлекла меня: я носился по «Роллердрому», как сумасшедший, везде успевал, всюду был на месте; я почувствовал кайф от управления людьми и процессами, командовал не только барменами, но и официантами в ресторане. Не было ничего, что мне не становилось бы моментально известно: я и «Роллердром» стали единым организмом. Однако в те месяцы я жил на накопления предыдущих времен, получая странно маленькие для меня деньги и надеясь, что карьерный рост продолжится в самое ближайшее время.

Тем временем выручка баров продолжала расти, что, безусловно, было моей заслугой. Я был уверен, что мои успехи замечены, что меня ждет новая должность, и вопрос только в вакансии. А стало быть, надо немного подождать.

И я дождался. Через несколько месяцев наш директор уволился, ушла и часть его команды. На полном серьезе я ждал какого-нибудь интересного предложения. Я представлял себе этот разговор: «Сергей Константинович, учитывая ваши успехи в работе бара…» - «Благодарю вас, я принимаю ваше предложе…»

Новым директором назначили чужака из «Президент-отеля». Я почувствовал легкое разочарование: чуда не произошло. Конечно, рассчитывать на такой колоссальный карьерный скачок было немного самонадеянно, но вдруг?... Однако новому директору нужен помощник, заместитель, правая рука. Никто не справится лучше меня.
Я решил присмотреться к новому начальнику. Это был интересный, дельный человек. Он проводил собрания, планерки – не для галочки, а действительно для пользы дела. Мне понравилось, как он это делал. Мне действительно захотелось стать помощником, заместителем директора.

Однако заместителем меня почему-то не сделали, а пригласили на это место еще одного бывшего сотрудника «Президент-отеля». Этот человек стал моим непосредственным начальником. Места для карьерного прыжка не осталось совсем.

Новый зам ни черта не смыслил в своих новых обязанностях, в чем тихонько признался в первый же день. Так и сказал: «Я тут вообще ничего не понимаю. Ты рули, как рулил, а я буду докладывать». И я ответил: «Стоп. Так дело не пойдет. Пора заканчивать».

Я вышел из кабинета очень злой, со всей дури пнул какую-то дверь и выругался. Навстречу мне шли Саша и Слава, поставщики пива. «В чем дело? Почему злишься?» - «Увольняюсь!» - «А куда идешь?» - «Да куда угодно!» - «Слушай, тут неподалеку есть клуб «Джентльмен Джек». Там нужен менеджер. Сходи, поговори?»

Не сильно жалуя клубы, я все же поехал в тот же день на собеседование, пообщался с управляющим Сашей и получил в «Джеке» место менеджера.

Почему я все-таки ушел? Неужели только из-за обиды?

Думаю, не только. Мне не хватало пряного драйва «Пампаса». Там было меньше народу, а дела делались интереснее, люди были колоритнее, юмор - тоньше. Здесь же валила однообразная толпа, поток, рутина… Да, мы делали деньги, но они были какие-то… без искры. Даже жесткость противостояния была какая-то рутинная и оттого скучная. И уж если из-за скуки я в свое время распрощался с «Пампасом», то можно было догадаться: в «Ролледроме» мне оставалось недолго. Я научился самому главному: скорости, в руках, ногах, мозгах. Налить как можно больше, ускориться, обслужить как можно больше народу, довести до автоматизма жесты, слова, улыбки, движения. Мы работали, как идеальная машина. А человек не может долго быть машиной. Я точно не могу.

Наверх
Заголовок страницы Контент сайта